Город-курорт Белокуриха завоевал отечественное и мировое признание благодаря эффективности радоновых процедур. Фундаментальные исследования биофизических свойств радоновых минеральных вод курорта описаны в трудах учёных, в том числе, – нашего земляка, академика Российской академии медицинских наук Влаиля Петровича КАЗНАЧЕЕВА. Один из открывателей Белокурихи делится с нами своими воспоминаниями и ставит диагноз современному состоянию курортологии.
— Влаиль Петрович, не секрет, что сегодня терапевтическая эффективность курорта Белокуриха ставится под сомнение. Почему, на Ваш взгляд?
— Всю жизнь я занимаюсь проблемами здоровья человека, здоровья семьи. Могу сказать: каждое население рождается и живет, учитывая природные свойства своей местности, солнечные, планетарные ритмы и другие особенности климата. Но современное состояние здоровья решается сегодня в коммерческом варианте. Богатые едут на экзотические курорты, на океан, а сибирские здравницы становятся зоной отдыха и развлечений. Курортология превращается в некий рекламный вариант удовольствий: увидеть древние развалины, диковинные места, совершить экскурсии. Всё это забавно. Но в итоге, эта отрасль медицины отдалилась от главного вопроса: как охранять здоровье человека? И это – проблема не только Белокурихи, из бесценной природы которой делают «костюм» для бизнеса и коммерции.
— Так было не всегда?
— Начиная с дореволюционных времён, Белокуриха фиксировалась и развивалась как центр профилактики и лечения населения Сибири.
Этот курорт до войны курировался томскими учеными. Начиная с 50-х годов, в работу включился Новосибирский мединститут. Профессор Залесский совершил крупную экспедицию, изучая грязевые курорты в Западной Сибири, я был участником этой научной поездки. Мы обратили внимание тогда на Белокуриху. Начались работы. Образовалась специальная лаборатория. Её возглавлял Эфендиев, очень способный врач. Присутствовали там физиологи нашего института – профессор Финкинштейн, биологи профессор Бородин, профессор Субботин и другие. Рассматривалось влияние радоновой воды не только с точки зрения концентрации известного там радона, изучались её биофизические свойства. В поля радоновой воды помещались семена, пыльца растений. И было показано, что эти поля могут изменять прорастание семян. Мы собирали весеннюю лягушачью икру и оказалось, что в радоновой воде развивается такой вариант головастиков, который существенно отличается от обычного. На курорт вывозились также животные, всё научно измерялось. Исследований было много.
— Интересно… И какие были сделаны выводы?
— Главный – не от концентрации радона всё зависит. Радоновая вода – это сложный природный носитель малоизвестных нам свойств. Поэтому отрабатывалась система дозировки – применялись тестовые ванны, когда больной принимал впервые радон: наблюдалось, какие у него происходят изменения в крови, сердечно-сосудистой системе, гормональном фоне и назначались уже облегченные или, наоборот, более нагруженные процедуры, либо в сочетании с радоновым душем. Применялись радоновые марлевые маски.
Были разработаны специальные курортные тропы, весенние, зимние и летние маршруты. То есть, курорт являлся крупной базой научных исследований проблем здоровья человека, лечения и профилактики.
Мы разработали пособия, рекомендации, инструкции, которыми десятки лет руководствовались медработники Главной водолечебницы. Есть свыше тысячи (!) публикаций Это – богатейшие знания!
Спрашивается: где эти знания сегодня? Их нет...
— Неужели совсем не используются достижения науки?
— Кое-где используется... Но нет продолжения нашим исследованиям, что-то забыто как невыгодное. В чём-то мешает разобщенность науки: классическая кардиология настаивает на своих принципах, а классическая гастроэнтерология – на своих. Как они относятся к радоновым процедурам? Я бы сказал, пока прозрачно. Это очень серьезная научно-практическая проблема новых, терапевтических подходов к болезням. Я приведу пример. Мы обследовали тысячи больных по показателям их здоровья после выписки с курорта. Это была большая работа, с перепиской, много препятствий было, но мы её сделали. Оказалось, рецидив восстановления здоровья очень длинный, и наступает не сразу, а через три, или даже пять месяцев. Изучалось, как бальнеореакция изменяет обмен, регуляцию и нейрогормональную функцию человека через три – четыре месяца, и, даже, – как это дает возможность женщине получить беременность.
То есть, Белокуриху мы рассматривали как уникальную природную площадку с высоким потенциалом позитивной экологии человека. Поэтому на конгрессах по проблемам здравоохранения и бальнеологии Белокуриха была представлена весомо.
— И всегда было понимание коллег?
— Не всегда. Например, в 60-годы курорт Белокуриха хотели закрыть,
а научные изыскания – свернуть. Парадокс состоял в том, что по точным расчетам величина радиационного воздействия радоновых курсов лечения оказалась во много раз ниже утвержденной мировой нормы естественного радиационного фона. И это, якобы, сводило на нет лечебный эффект процедур. Но научные факты, показатели ближайшего и отдаленного терапевтического эффекта у нескольких тысяч отдыхающих говорили о другом. На конгрессе учёных, где решался вопрос о сохранении курорта как союзной здравницы, я спросил: «Как же вы хотите закрыть курорт Белокуриха, когда это природное таинство открыто и доказано?» Убедительные аргументы позволили отстоять курорт. Это был крупный шаг.
— Как Вы оцениваете сегодняшнюю Белокуриху?
— Курорт застроили санаторными корпусами очень густо, «плотность населения» на квадратный километр в 4—5 раз превышает гигиенические нормы. Открыта целая галерея ресторанов, танцплощадок. Оркестровый фон заражает вечернее пространство всей местности. Там сейчас другое отношение к культуре. Раньше мы в единственном клубе устраивали вечера, встречи, лекции, посещая которые больные включались в терапевтическую процедуру культуры. Сейчас – телевизоры в комнатах, приезжающие за это платят и смотрят развращенно-детективное зрелище.
Можно ли сказать, что курорт Белокуриха сегодня является здравницей с большой буквы? Мое мнение: нельзя!
— Настолько всё плохо?
— Больные, которых я видел при посещении Белокурихи в последние годы, в поте лица только бегают и бегают – им назначается по пять, шесть и более процедур в день. Идет своего рода соревнование: кому больше процедур в книжечку запишут. Но при этом отменены тест-входные ванны, курортные тропы не развиваются, только условно рекомендуются. Когда мы работали на курорте в 60-е, 70-е,80-е и даже в 95-й год, там формировалась ещё и терапевтическая культура врачей. Они подходили индивидуально к здоровью человека, грамотно сочетали медицинские назначения, возможности природы Алтая и потенциал человека. Нынешние санатории – это перегрузка процедурами и светскими развлечениями. Радон стал рекламным сопровождающим компонентом.
— Напрашивается классический вопрос: кто виноват?
— Это не вина курорта. Вина той коммерческой системы, которая делает курорт рынком, на котором больные должны покупать свое здоровье. А какая это плата, какие там процедуры – вопрос, так сказать, коммерческий. Всё это делает курортологию не гарантом сохранения здоровья нации, а обычным бизнесом. И Сибирь, и вся страна, попадают в коммерческую воронку. В эту воронку уходят поколения, культура...
— Влаиль Петрович, неужели у наших детей нет никаких светлых перспектив? Как быть?
— Я вам скажу. Нужно возрождать ту старую, базовую научную основу курортологии, которая была в дореволюционной России и в СССР. Её надо на новом уровне восстанавливать. Это нетрудно сделать, но нужны кадры. Сегодня такие кадры, которые готовились в Институте курортологии в Москве, не готовятся.
И ещё. Медицина в целом у нас превращается в ремонтную медицину. А это неправильно. Медицина должна вновь обратиться к здоровью нации, воспитанию и сохранению брачных отношений, семьи и тех климатических условий, в которых живут наши люди.
Хочется пожелать моим коллегам курорта Белокурихи, врачам – курортологам вернуть, восстановить эколого –соматическую ,индивидуальную медицину российских традиций во имя здоровья всех поколений населения Сибири.
Лариса Ардашова
ДОСЬЕ
Академик Российской академии медицинских наук
Влаиль Петрович Казначев
Сибиряк, гуманист, ученый-клиницист, эколог
Ректор Новосибирского государственного медицинского института (1964—1971 гг.)
Организатор и первый председатель сибирского филиала Академии медицинских наук СССР
Директор института клинической и экспериментальной медицины (1970—1998 гг.)
Советник при Дирекции Научного центра клинической и экспериментальной медицины СО РАН. с 1999 г.
Участник Великой Отечественной войны
Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны II степени, орденами «За заслуги перед Отечеством» IVстепени, орденами: «Знак Почета», «Дружбы народов», восемью медалями
Лауреат премии РАМН им. Н.И. Пирогова, Международной премии им. Хилдеса
Почетный житель Новосибирска
Почетный профессор Новосибирской Государственной медицинской академии
Биографическим обществом Кембриджского университета В.П. Казначееву присвоено звание «Международный человек года», «Международный человек тысячелетия»
Международным межакадемическим союзом он удостоен высшей награды -- «Звезды Вернадского» I степени
2009 год в Новосибирской области был назван годом Казначеева Влаиля Петровича
в честь 85-летия учёного
